Не за горами, не за Бескидами, а таки в наших краях жил когда-то великий и могучий царь по имени Лев, а по прозвищу Сытый-есть-не-хочет. Был это царь добрый и справедливый; никто никогда на него не жаловался, а если и случалось кому-то захотеть пожаловаться, то обычно ещё и глазом не успев моргнуть, как уже становился покойником и покоился в царских зубах. А царствовал он над всей звериной, над всей птицей — и все его слушались.
А знать вам следует, что в зверином царстве с давних времён существовала такая конституция: не было у никого неограниченной власти, и каждый ел только того, кого мог поймать, задушить и ободрать. Перед царём все были равны; он — сильнейший — имел право любого схватить, задушить, ободрать и съесть. Под его рукой были мелкие губернаторы — медведи, волки, и каждый из них имел те же права по отношению к более слабым.
Долго ли, коротко ли звери жили при такой конституции — того уже вам не скажу. Довольно, что настал такой момент, когда она им надоела хуже горькой редьки, и они сказали царю Льву:
— Светлейший монарх, отмени ты эту собачью конституцию! Раз равноправие, так пусть уж будет равноправие. Ты — царь, и мы все хотим быть под твоей рукой. Ты у нас один — ешь кого хочешь, деру кого хочешь — воля твоя. Но если каждый из твоих губернаторов тоже возомнит, будто и он равноправный, будто он "szlachcić na zagrodzie, równy wojewodzie"*, то нам, мелюзге — овцам, курам и зайцам — просто дышать нечем. Приходит к тому, что или гибель, или погибель!
Выслушал царь Лев такую речь, а сам был сытый и добродушный, вот и говорит:
— Что ж, мои верные подданные, вы правы! Сам вижу, что вам ни в тын ни в ворота, если каждый волк и каждый коршун захочет издеваться над вами. Будет, детушки, по-вашему. Нынешнюю конституцию отменю, если уж она вам так надоела, и издам новую, такую, чтобы все вы были равны перед законом, а закон — это только я один. Я один, детушки, буду иметь на вас право, а прочие пусть сидят тихо и смирно, и да будет в царстве божий покой! Никто не смеет других обижать, мучить или поедать, а кто осмелится на такое злодейство — бегите ко мне со жалобой, а я накажу злодея по всей строгости закона!
Очень обрадовались звери, услышав такие ласковые слова от своего царя, и разошлись по домам. И точно, ни с того ни с сего царь велел трубить и бубнить по всему царству, чтобы никто не смел другому вредить, драть или есть, и чтобы повсюду царил божий покой.
Ох-ох, как услышали про ту новую конституцию медведи, волки и всякие прочие хищники! Стоило бы только взглянуть, какой переполох среди них поднялся. Не приведи господи! Такой рёв, такой гвалт понесли по всем дебрям, оврагам и пещерам!.. А потом как снюхались — так и бегом к царю. Обступили его столицу, как чёрная туча, и подняли такой шум, что Лев не знал, какой нынче день и где у него голова. А особенно волчицы — те так и голосили: "А что ж наши детки будут есть? Чем мы бедных волчаток прокормим? Траву пасти? Кору с деревьев грызть? Хоть бы, чует беду, капусты заквасили заранее! Да и то — какая капуста без сала? Ой-ой-ой, голо-о-овушка наша бедная, недо-о-ля наша беспросветная!"
Слушал, слушал царь Лев этот вой и крик, а потом как не разозлится, как не щёлкнет зубами, как не взмахнёт хвостом и не рявкнет своим громовым голосом — все звери чуть со страха на месте не попадали. Тихо стало, хоть мак сей. А Лев им:
— Молчать мне, паршивые бунтовщики! Кто еще пикнет — жив с места не сдвинется. А что вы себе думаете? За кого вы меня держите? Разве я не всем зверям царь? Или я только овечий покровитель, козий друг, телячий заступник, куриный отец? Разве вы, медведи, волки, тигры, орлы да ястребы — не такие же мои подданные и дети, как и остальные? Думаете, я для того конституцию издал, чтобы вы с голоду подохли, а та голытьба плодилась без помех? Глуп тот, кто так думает!
Все хищники сразу облегчённо вздохнули, услышав такую царскую речь. Душа в них вернулась, хотя они ещё и не знали, как именно царь собирается поступить с той конституцией, чтобы И ВОЛКИ были сыты, и козы целы. А Лев продолжил:
— Слушайте же, какова моя воля! Первый артикул новой конституции гласит: "Все звери равны перед законом, а закон — это царь". Итак, с сегодняшнего дня я издаю такой закон: все губернаторства упраздняются, и вы все будете при мне — составите мой двор, мою личную гвардию и мою армию. А прочие звери обязаны доставлять для меня и для моего двора пищу. Составим бюджет — сколько вам и вашим семьям нужно пищи на день, передадим этот бюджет звериному совету, он утвердит — и тогда будете жить, как у бога за пазухой. И сами увидите, что при новой конституции жить куда лучше, чем без неё. Ведь раньше, хоть вы вроде бы и имели право хватать и есть кого угодно, всё равно нужно было бегать, караулить, ловить, бороться, мучиться, не раз и с голодухи страдать. А теперь всему конец. Мы утверждённое разложим по отдельным общинам, и они обязаны будут сами всё принести и доставить — тебе остаётся только брать и есть готовое. Вот теперь знаете, что значит новая конституция?
Хищники аж из шкур не выскакивали от радости, услышав такое мудрое разъяснение новой конституции. "Правда, — подумал каждый, — раз звериный совет утвердит наш бюджет, то тогда каждый скажет: "Что ж, сами утвердили, сами того хотите — так и давайте добровольно". А царь на то и царь, чтоб звериный совет утвердил всё, что ему нужно и чего он пожелает".
И все начали скакать от радости, кто как мог выше, и выть, и реветь, и пищать, и кричать всеми голосами: "Слава, слава, слава нашему мудрому царю!" А потом, взявшись за передние лапы, давай вытанцовывать перед царским троном величественный национальный танец, а хор самых лучших певцов затянул на двадцать четыре голоса прославленную песню:
Многая-гая-гая,
Многая-гая-гая
Літа-та-та-та-та-та-та,
Літа-та-та-та-та-та-та,
Многая літа!
И не стоит вам и говорить, что всё и в самом деле случилось, как сказал Лев. Медведи, волки, рыси, коршуны, орлы и прочие звериные хищники очень тщательно подсчитали, сколько им, всему их роду и потомству нужно еды в год. Из этих подсчетов царь велел своим министрам составить бюджет, созвал большой звериный совет со всей державы и сказал:
— Ну, детушки, славьте бога и новую конституцию. Что, по душе вам она?
— По душе, ваше царское величество! — закричали все звери.
— Хорошо, детушки! Очень меня это радует. Теперь же запомните, что я вам скажу. Все вы обязаны блюсти её, как зеницу ока, и, если потребуется, всё, всё, что у вас есть — даже жизнь свою — посвятить ей!
— В любую минуту готовы мы это сделать! — в патриотическом порыве закричали ослы, волы, бараны и прочие звери.
— Очень меня радует ваш патриотизм, — сказал Лев. — Поверьте, я умею его ценить. Конституция, которую я дал вам и которая навеки будет славой моего правления, дорога мне так же, как и вам. Чтобы охранять её, беречь как высшую святыню и защищать от всякого внешнего и внутреннего нарушения, я не только готов трудиться день и ночь, не щадя ни пота, ни крови, но и учредил постоянную стражу, под охраной которой каждый из вас, даже самый слабый, сможет спать спокойно.
— Дай тебе бог долгие лета, наш мудрый и милостивый царь! — крикнули все звери, хотя уже не так радостно, как в первый раз. А царь продолжал:
— Вот вам расчёт. На содержание моё и моей стражи вы должны добровольно давать то, что тут прописано, а я за то ручаюсь, что во всём крае вовеки будет царить божий покой.
Слуги раздали всем звериным послам напечатанный расчёт. Заглянули послы в тот расчёт — и у каждого мороз по спине прошёл. Но что уж тут поделаешь! Хоть человек теперь имеет чёрным по белому, сколько, когда и кому надо дать — и знает, что больше с него не потребуют.
— Секретарь, — сказал Лев, — зачитай бюджет, может, кто захочет высказаться по этому поводу!
Тогда поднялся один старенький Осёл и сказал:
— Вношу предложение освободить господина секретаря от чтения. Все мы прочитали этот бюджет и знаем сразу, что без него нельзя. Все мы верим своему царю и готовы для него на всё. Потому прошу, чтобы совет принял этот бюджет без обсуждения, немедленно. Кто за — пусть встанет с места.
Все встали. Бюджет был принят. С того времени в зверином царстве воцарился настоящий божий покой.
_________________
* Шляхтич в своём доме равен воеводе (польск.). — Ред.