Душа моя устала — и даже та печаль, что я ощущаю, напоминает лишь улыбку, застывшую на лице мертвеца…
Я имею печаль к небу, потому что облака, проходя по нему, не оставляют там ни малейшего следа: оно снова становится ясным и голубым.
Печаль имею к земле, потому что тени, покрывающие её, сдвинутся в другое место, и там, где было тускло и грустно, вновь ляжет золото солнца.
С печалью смотрю на воду: словно зеркало, она отражает красоту мира, и даже если недовольна — ломает все линии и краски и создаёт своё.
И печалюсь я о осеннем растении: каждая почка таит в себе надежду жизни и даст новые побеги.
Тогда как я…
Тогда как пепел моих надежд неподвижною тучей завис надо мною, тогда как солнце счастья не прогонило из души теней, как зеркало души моей померкло, потемнело, ничего не отражает, тогда как то, что облетело и стало голым, — не распустится вновь.
И почему не живу я, высшее существо, как то мёртвое небо, как неживая земля, как вода, как растение?
Спросить?
Не хочу… Устал…