Так говорит древняя повесть.

Так говорит стародавняя повесть:
Жил некогда муж богобоязненный,
И был у него один-единственный сын.
Случился в той стране лютый голод,
И обеднел тот муж богобоязненный.
И сказал он сыну своему: «Сын мой,
Видишь, как мы страшно обеднели
И не имеем, за что жить.
Хочешь, я продам тебя в неволю, —
Будешь ты жив, а мы за тебя
Возьмём себе на прожиток».
Сын сказал: «Делай, как хочешь, батюшка».

И взял отец своего сына
И повёл его к одному вельможе,
Взял цену за него по уговору
И сказал ему на прощанье:
«Сын мой, с тобою расстаюсь,
Не увидимся мы уж никогда,
Ты прими от меня напоследок
Мой один отцовский завет:
Когда выпадет тебе дорога,
И пойдёшь ты мимо церкви Божьей,
И в той церкви будет служба Божья —
Не минуй ты церкви ни в коем случае,
Постой, пока служба не кончится».
Сказав это, он вернулся домой.
Сын же, живя у того вельможи,
Тех слов никогда не забывал.

Так прошло не более года.
И вот раз юноша тот случайно
Застал в каком-то укромном месте
Свою госпожу, жену вельможи,
В блудодеянии с одним слугой.
Глянул — и сразу отшатнулся,
Никому о том не сказал ни слова,
Только горячо молился Богу,
Чтобы эта тайна с уст его не вышла.

Но госпожа в ту горячую минуту
Видела его, и в сердце её
Что-то кольнуло, как смертельное жало.
Скоро в ней родилась мысль
Сгладить со света того отрока,
Что стал свидетелем её греха.
В тот же день, встретив мужа,
С ужасом и змеиными слезами
Открыла ему страшную «тайну»,
Что недавно купленный невольник
Хочет убить своего господина,
Чтоб завладеть его добром.
Сначала муж не поверил тому,
Но она не переставала давить,
Подбирая ложные признаки,
Пока сердце доброе и мягкое
Подозрениями не наполнила
И тревогой не отравила.
А тогда свой чёрный план
Подсказала — и он на него согласился.

Сам пошёл к местному палачу
И сказал ему такие слова:
«Когда пришлю я к тебе слугу,
Что отдаст тебе платок красный,
Ты возьми его в потайное место,
Сотри ему голову без слова
И отдай её потом тому,
Кто придёт за ним с полотенцем белым».
Не назвал вельможа перед палачом
Ни одного имени, ни второго,
Не сказал причины, ни вины,
Но знал, что палач исполнит приказ.

На следующий день, рано утром,
Он позвал юношу к себе,
Передал ему платок красный
И послал его отдать палачу.
Ничего не подозревая,
Юноша взял платок и пошёл.
Но, проходя мимо церкви,
Он услышал, что началась служба,
И, вспомнив отцовское прощанье,
Вошёл в Божий дом и, став
Среди людей, прислушивался к службе.

А госпожа, в своих покоях,
Зная, что сделал муж, горела
Нетерпением адским огнём.
Подождала, может, с полчаса
И, не дождавшись мужа,
Послала слугу, того самого,
С кем тайно творила мерзкий блуд,
Чтобы шёл к местному палачу
И отнёс ему сей белый обрус.

Ничего не подозревая,
Тот слуга пошёл, взяв обрус,
Хотя и не по душе ему было поручение,
Ведь не привык он носить обрусы.
Но, проходя мимо церкви,
Он увидел в ней юношу,
Которого знал по двору, и,
Вступив в церковь, спросил его:

«Что ты тут делаешь?»
Отвечал юноша:
«Вот, господин послал меня к палачу,
Чтоб отдать этот платок красный,
Но я жду, пока служба кончится».
«Дай-ка мне твой платок красный!
А меня, видишь, тоже послали к палачу,
Чтоб отдать сей большой обрус.
На, возьми его, а я пока
Отнесу платок, а ты потом
Отнесёшь этот обрус, ведь ждать
В церкви я не имею времени».

И, взяв тот платок красный,
Ничего не подозревая,
Он пошёл к палачу, и тот без слова
Повёл его в подвал
И мечом отсёк ему сразу
Голову, не спрашивая вины.
А когда спустя полчаса
Пришёл юноша с белым обрусом,
Он, не говоря ни слова,
Завернул ту голову в обрус
И отдал в руки юноше,
Чтобы тот унёс её к господину.

Как ужаснулись вельможа и госпожа,
Увидев невольника живого,
А в обрусе — голову того,
Кто давно злоупотреблял
Доверием господина с его женой;
Как это кровавое свидетельство правды
Быстро раскрыло всё дело —
Не нужно долго рассказывать.
Скажу лишь одно:
Случай этот не был скрыт в тайне,
А пошёл он с той поры
Среди людей громким слухом,
Как доказательство того, что невинность
Из тяжких испытаний выходит целой,
А преступление само себя карает.