Семья дикой утки (фрагмент)

Утром в старом дубовом лесу дышалось легко. Воздух пах влажными листьями, он голубел между стволами, а даль за вершинами деревьев была хрустально чиста и звонка. Юрко шагал по тропинке, что вилась между зарослями конского щавеля, блестящего белым песком между крупными, с дрожащими каплями в ложбинках, лопухами, и в его душе было так же свежо и прохладно, как в летнем лесу. Он радовался, что сегодня проснулся вовремя, не ждал ни отца, ни мать, а пошёл один к реке порыбачить. Удочка, как яркий луч, лежала на его плече, она обещала ему такие радости, что Юрко, предвкушая их, хотел не идти, а бежать, не молчать, а петь.

Он не удержался и закричал. “А-а-а!” — легко и серебристо вырвалось это из его груди, прокатилось колесом по тропинке и затихло в чащобе впереди. Лес на мгновение заслушался, а потом сразу остыл. “А-а-а!” — снова прокричал он, и теперь окружающая тишина будто бросилась во все стороны, испуганная и дрожащая. “А-а-а!” — рявкнул мальчик во всё горло, и голос, словно взрыв, разлетелся вверх и в стороны, а Юрко остался в пустоте, которая разрасталась, потому что эхо откатывалось всё дальше, пока весь лес не превратился в огромную безлюдную тишину.

В зеркале реки смотрелось и не могло налюбоваться собой небо. Юрко забросил удочку, и поплавок чуть пошевелился в бездонной синеве. На него тут же сел мотылёк с жёлтыми пятнами на крылышках и долго сидел, пока по воде не прошёл ветерок и не унёс его прочь, прочь к середине реки. Как же было Юрко хорошо и счастливо!

Гуп-гуп-гуп! — раздалось позади, и все его мысли разбежались, как солнечные зайчики. Он обернулся — и не ошибся в предчувствиях: Тося всё же пришла вслед за ним, как обещала вчера вечером. Он демонстративно отвернулся, не желая ни о чём с ней говорить, а она, чувствуя свою вину, села неподалёку тихонько. Теперь и она сама пожалела, что пришла: надеялась, что Юрко встретит её приветливо, а он...

Так они и сидели долго молча. Хотя мальчик уже перестал злиться, он по-прежнему не обращался к Тосе. А она, не решаясь сразу уйти, всё больше чувствовала себя неловко и подавленно.