Если зажмуришь глаза среди дня – темноты ты не достигнешь. Попробуй зажмурить их ночью – сразу увидишь, какая в том разница. Мне нужна ночь, настоящая, безлунная. Потому что есть такие вещи, которые мы можем лишь ощущать, а обнаружить – даже не пытаемся.
Нахлынуло и откатилось! Чёрт-те-что. Жизнь у нас такая, что мы чаще всего её, Ту самую, и не замечаем. Никогда. Или не хотим. Не умеем. Ну так вот: она мне не даёт жить. Пока не выясню. Хух, – вот я выдохнул воздух. А может, я выдохнул не только воздух, а ещё Что-то?
Когда наступает настоящая тьма – тогда я не могу спать. Я – вскакиваю. Я не знаю, что меня к тому побуждает и как это назвать. Знаю лишь одно: это – возможность. На ощупь, с зажмуренными глазами, я готовлю краски, полотно, беру кисти. Я рисую. Я смешиваю краски, зная, что не ошибаюсь. Если я хоть раз ошибусь цветом, я не достигну Того. Глаза плотно зажмурены, чтобы внутрь ничто не прорвалось, я начинаю рисовать, я начинаю дослушиваться, вчувствоваться: возникает!
Вот Оно. Такое, вот такое и вот такое. Я спешу, пока не исчезло. Потому что у меня всего семь красок. Я беру их кистями, мастихином, я втираю их пальцами, ладонями. Палитра тут ни к чему, потому что палитра – это оборотная сторона картины зрячего художника. Мне некогда, я боюсь, что начнёт рассветать там, за веками. Я не чувствую времени, только мучаюсь оттого, что не успею, а Оно может исчезнуть, уйти, и тогда у меня выйдет просто картина и больше ничего. Но я – это не картина. То, что во мне, – это не картина. Мне нужно нечто другое, мне изо всех сил хочется обнаружить его, хотя бы обозначить. Рано или поздно – я попаду.
Одного боюсь – моргнуть. Хоть мигну, и тогда я – увижу. Даже темноту. Если я её увижу, это уже будет картина. Я творю из другой темноты. Мне от белого света с его рассветами, днями, вечерами и ночами – ничего не нужно. Там и так всё видно. Зачем же рисовать, или, вернее, перерисовывать? И так всё понятно.
А в этой темноте – есть всё, сметено в кучу, и никто никогда не пытался разобраться, хоть попробовать, хоть нарисовать.
Мне – некогда. Мне за сорок. Нет у меня уже времени учиться годами, десятилетиями на художника и потом писать картины, чтобы убедиться, художник я или нет. У меня есть путь короче: попасть или не попасть.
Если я наконец попаду, я тогда узнаю. Это может произойти вмиг, и к этому я должен быть готов постоянно.
Я чувствую – близко. Рядом. Вот-вот, уже-уже, я спешу красками, я ощущаю, что успеваю, успеваю дорисовать, успеваю!
И лишь потом я – открываю глаза.
Я, Анатолий Брус.