Я слушаю песни, которых никто не слышит: то поёт моя душа.
Всегда и повсюду слышу её любимый припев:
— А ты одинок!.. И ничто не заглушит — я это знаю, — ничто не заглушит этого тихого пения; сквозь стон вьюги, сквозь смех весны, сквозь раскаты грома и плеск ливня — я всё различаю:
— Одинок!.. Одинок!..
Вокруг люди. Блестят их глаза, дрожат их голоса… Серебряную нить прядёт разум и золотую — сердце, волна жизни выходит из берегов, шумит и играет, и когда к моим устам прикасается кубок веселья, — я слышу уже знакомый реквием души:
— А ты одинок!..
Я плачу. Из моего сердца тоже льётся ручей в море человеческой скорби. И пусть тёплая рука моя протянута для дружеского рукопожатия там, где оно нужно, пусть душа моя раскрыта для чужого горя, как цветок для росы, а всё же… и вместе с тем — я слышу — поднимается из глубины, как вечное проклятие:
— Ха-ха! Ты всё же одинок! И когда даже у сердца моего бьётся любящее сердце, когда две искры сливаются в пламя счастья, когда кажется, что сфинкс уже разгадан, — и тогда даже… …И тогда даже чёрным клубком катится в груди моей мучительный и гордый крик:
— А я… одинок!..