Г. 3.
Нет ничего горше, чем в неволе
О воле вспоминать. А я
О тебе, волюшка моя,
Сейчас как раз и вспоминаю. Никогда
Ты не казалась мне
Такой прекрасной, молодой,
Такой чудесной и живой,
Как здесь, в неволе, на чужбине.
О, доля! Доля моя!
Воле, в песнях воспетая!
Хоть взгляни на меня с-за Днепра,
Хоть улыбнись из-за…
И ты, моя единственная,
Встаёшь из-за моря,
Из тумана, послушная
Розовая зоря!
Ты, моя единственная,
Ведёшь за собою
Мои молодые годы,
И передо мною
Словно море заслоняют
Широкие сёла
С вишнёвыми садочками
И люди весёлые.
И те люди, и то село,
Где когда-то, как брата,
Меня встречали. Мама!
Старенькая мама!
Собираются ли ещё
Весёлые гости
Погулять у старой,
Погулять как раньше,
По-старинке, по-простому,
От зари до зари?
А вы, мои молодые
Чёрнобровые дети,
Весёлые девчата,
И сейчас у старой
Танцуете? А ты, доля!
А ты, мой покой!
Мой праздник чёрнобровый,
И сейчас ли среди них
Тихо, гордо проходишь?
И теми глазами —
Чёрными, аж голубыми —
До сих пор ли чаруешь
Человеческие души? И всё ещё
Восхищаются впустую
Твоим гибким станом? Праздник мой!
Единственный праздник!
Когда тебя, долюшка, обступят
Девчата-дети
И защебечут по-своему,
По доброму обычаю —
Может, и обо мне случайно
Девчата вспомянут.
Может, кто-то и про меня
Скажет что-то грустное…
Улыбнись, моё сердечко,
Тихонечко-тихо,
Чтобы никто и не заметил…
А больше — и не надо.
А я, долюшка, в неволе
Помолюсь Господу.