Наступила черная туча.

Заступила чёрная туча
Белую заслонила.
Выступили из-за Лимана
С турками татары.
А с Полесья шляхта лезет,
А гетман-попович
Из-за Днепра наступает —
Глупый Самойлович
С Ромоданом. Словно галки,
Окрыли Украину
Да и клюют, сколько могут...
А ты, Чигирин!
А ты, старый Дорошенко,
Брат запорожский!
Не в силах ты или боишься
На врага подняться?
«Не боюсь я, атаманы,
Но жаль Украины». —
И заплакал Дорошенко,
Как дитя малое! —
Не сокрушим мы вражью силу,
Не восстану снова!..
Возьмите вы мои гетманские
Клейноды, панове,
Да отнесите москалю:
Пусть узнает Москва,
Что гетмана Дорошенко
На свете уж нет.
А я, братья запорожцы,
Рясу на себя надену
Да пойду молиться в Спас
В Межигорский монастырь».
Забили в колокола,
Пушки загремели,
В две лавы заднепровцы
С москалями встали
На милю — меж лавами
Клейноды понесли...
Хватит тебе, Петре, пить
Из Тясмина воду!
Положили те клейноды
Поповичу к ногам.
Ступай, Петре, в Межигорье
Молиться Господу.
Но не пустили Дорошенко —
В рясе узнали,
Заковали в кандалы,
В Сосницу сослали.
А из Сосницы — в Ярополче
Доживать остаток.
Вот так тебе довелось,
Брат запорожский!..

Сквозь тучи над Чигирином
Солнце засветило,
Ушли в улусы свои
С турками татары.
А ляхи со своим Чарнецким,
С поганым Степаном
Сожгли церковь Божию,
И кости Богдана,
И Тимоша в Суботове
Красиво спалили,
Да пошли себе в Польшу,
Будто хорошо сделали.
А москали с Ромоданом
В воскресенье рано
Пошли себе с поповичем
Ромодановым шляхом.

Словно орёл укрощённый,
Без крыла, без воли,
Иссох славный Дорошенко,
В неволе сидя,
И умер от тоски. Остыло
Волочить кандалы.
И забыли на Украине
Славного гетмана.
Только ты, святой Ростовский,
Вспомнил в темнице
Своего великого друга
И велел каплицу
Над гетманом воздвигнуть
И Богу молиться,
За гетмана панихиду
Служить Петрову.
И поныне каждый год,
Как тот день настанет,
Служат панихиду Богу
По нашему гетману
В Ярополче.