Мне тринадцать исполнилось...

Мне миновало тринадцать,
Я пас ягнят за деревней.
То ли солнце светом ластилось,
То ли в сердце стало светлей…
Так хорошо мне, так привольно,
Как будто в раю у Господней долі.
Уже звали делить вечерю,
А я, забывшись в бурьяне,
Молился Богу… сам не ведаю,
Чего так сладко было мне.
Молилось легко и свободно,
И всё кругом — как в добром сне:
И небо, и село Господне,
И ягнёнок радовался мне!
А солнце — грело, не пекло!

Но недолго солнце грело,
Недолго молилось…
Оно багрово налетело
И всё запалилось.
Как очнулся — огляделся:
Село почернело,
И небо Божие — голубое —
Померкло и серело…
Глянул я на тех ягнят —
Нет, не мои ягнята!
Обернулся — и назад:
Нет у меня хаты!
Не дал мне Бог ничего!..
И слёзы — струями,
Тяжёлые… А девочка
Там, у самой тропы
Недалеко, на солнышке,
Конопли стелила —
Услышала, что я плачу,
Пришла… приголубила,
Утерла слёзы мне
И поцеловала…

Как будто солнце засветилось,
Как будто весь тот свет — мой мир!
И нивы, и сады, и рощі —
Всё стало близким, как эфир!
И мы, смеясь, погнали стадо —
Чужих ягнят… Вода — и мы…
Пустяк!.. А всё-таки, как вспомню —
Так боль пронзает до слезы:
Зачем Господь не дал мне в детстве
В том рае — век короткий свой дожить?
Умер бы на пахоте в поле —
И не пришлось бы всё узнать,
И не пришлось бы быть юродивым,
Людей и Бога проклинать…

[Орская крепость, 1847]