Девять часов ты ещё кричал,
Когда штольня вдруг обрушилась,
Где, несчастный, ты трудился, —
Девять часов ты умирал.
А толпа стояла рядом,
Слушала твой страшный стон,
Но никто из них, однако,
Не протянул к тебе ладонь.
Девять часов мук ужасных —
Разве не чересчур страданий
Для того, кто без познаний
Жизни радости хоть раз?
Девяти часов блаженных,
Новостей и слов отменных
Он не знал — в нужде священной,
Вечно слёзы — жизни не было, а — час
Конанья был один... до края.
______________
Примечания:
Максим Цюник — так звали рабочего из Нагуевичей, который погиб в Бориславе, работая в штольне. Штольня, плохо укреплённая, обвалилась внутри, и засыпанный в её дальнем тупике рабочий ещё имел вокруг себя немного свободного пространства. Девять часов оттуда доносился крик несчастного, и девять часов этот крик слушали надзиратели и рабочие, не попытавшись даже протянуть руку помощи.