— Королевна, ясна панно,
вы себя навек забыли!
Что связало вас со мною,
с бедным рыцарем без рода?
— Мой рыцарь, любимый пане,
это мне горька обида, —
я ж не привыкла продавать
своё сердце за червонцы!
— Королевна, ясна панно,
вашему ведь стану к лицу
и багряница, и корона,
а не эта будничная одежда.
— Мой рыцарь, любимый пане,
неужель я вам милее
в багрянице и короне,
чем в простых моих одеждах?
— Королевна, ясна панно,
я без славы, рыцарь жалкий,
погибаю я от зрады
дома, в ложе, не на поле.
— Мой рыцарь, любимый пане,
пусть падёт на зраду сором,
славы ж вам довольно будет:
вы избранник королевны.
— Королевна, ясна панно,
чует сердце — я загину, —
кто ж тогда вас защитит
от неславы и молвы злой?
— Мой рыцарь, любимый пане,
не боюсь я злого слова, —
всё творю своей я волей,
я ведь всё же королевна.
— Королевна, ясна панно,
тяжко будет вам глядеть, как
будут хоронить меня
по простому, без почестей.
— Ой рыцарь мой, любимый пане!
Не тревожьте моё сердце!
Что мне в пышности и славе,
если вас я буду хоронить?
— Королевна, ясна панно,
заклинаю вас любовью,
будьте гордой и в печали,
как подобает королевне.
— Мой рыцарь, любимый пане,
на что эти страшные клятвы?
Ведь ужасней в мире нету,
чем непрозрачная гордая мука…



