Идиллия

Давно то было. Двое малых детей,
Взявшись за руки, меж цветущих
Лугов подгорных узкою тропой,
Поперек нив, в знойный летний полдень,
Шли из села.

Старший — мальчик был,
С белыми волосами, синими глазами,
С ивовым конем в руке. За пазухой
Хороший ломоть хлеба и цветок
На шляпе с кайстровыми полями.
А девочка вела его за руку,
Хоть младше. Глазки — будто терн колючий,
Как угольки — горели и живо
Скользили всюду. А коса — как мышиный хвост,
Свисала сзади, с вплетенной лентой —
Красной, яркой. В маленьком запашке,
Что был подпоясан, виднелись явно
Пару печёных бульб, а стручки
Зелёного гороха выглядывали
Из-под рубашки.

Мальчик как-то нехотя
Шёл и тревожно оглядывался.
А девочка щебетала без устали,
Ободряя своего спутника.

— Стыдно, фе! Такой большой стал —
А плакать хочет! Мальчик, а боится!
Чего тут страшного? Раз я сказала —
Значит, правда. Моя бабушка
Никогда не врет! Да и недалеко же:
Вон тот холм, а оттуда — Дол, уже близко!
Потом всё вверх и вверх по Долу,
Аж на самую вершину! И всё —
Там отдохнём. А может, и не нужно —
Зачем отдыхать, если уж рядом?
Закричим: «У!» — и прямо туда,
К железным столбам, что небо держат!
А потом — спрячемся за столб и тихо,
Тихонько до самого вечера пробудем.
А ты — чтоб ни пискнуть, не то что плакать!
Слышишь? А то я тебе задам!
А когда придёт вечер,
И солнышко домой пойдёт ночевать,
Постучится в ворота — мы тоже тихо,
Тихонечко проскользнём за ним.
А знаешь, что бабушка мне говорила?
У него есть дочка — такая хорошая,
Что просто страх! Она каждый вечер
Открывает отцу ворота и утром тоже.
А детей она так сильно любит —
Что просто страх. Только солнышко
Детей к ней не пускает — боится,
Что с ними сбежит. Но мы-то тихонько
Проскользнём — и шмыг! — схватим её
За руки, и солнце тогда уж
Ничего нам не сделает. Только ты —
Не бойся и не плачь! Всё ведь близко,
И на дорогу всего хватает,
А та барышня даст нам столько —
Всего, что ни попросим!
Давай, вот ты бы что просил?

Мальчик взглянул на неё,
Палец в рот — и говорит:
— Може б, лучшего коня?..
— Ха-ха-ха-ха! — девчонка расхохоталась.
— Ну что ж, может, шляпу новую?
Проси что хочешь, а я знаю, знаю —
Что просить я буду!
— Что такое?
— Ага, не скажу!
— Ну скажи, а то
Заплачу!
— Овва, плачь, тогда я сама
Пойду и тебя с собой не возьму!
— Ну почему ж не скажешь?
— Знаешь... ты
Глупый! Бабушка мне говорила,
Что у неё есть яблочки — золотые.
Кому она подарит — тот будет
Всю жизнь счастливым, и здоровым,
И красивым — диву всем.
Но эти яблочки — только для девочек.
— Я хоцю яблуцка! — заплакал мальчик.
— Не плачь, глупый, только не забудь просить —
Я уж попрошу, чтоб и тебе досталось.
А как получим такие яблочки,
То вернёмся домой — и никому
Не скажем! Не скажешь?
— Ни не скажу.
— Ну помни! А скажешь — отберут.
Так?

— Так, — сказал мальчик. И пошли.
Прошло немало лет с того дня.
Гораздо длинней, чем дети мечтали,
И тяжкой была дорога
К солнечным чертогам. И травы, и нивы,
И небо, и солнце — всё переменилось
В глазах мальчика. Но не изменилась
Та спутница, его проводница.
Щебет её — весёлый, добрый,
И улыбка, и вера неиссякаемая —
Это тот живой родник, что вяжет в сердце
День сегодняшний с прошлым и грядущим.
И цель их не изменилась за эти годы —
Лишь выросла, раскрылась, прояснилась.

И вот по великой дороге людной,
Сквозь шум и крики, гвалт и давку
Они идут, храня в груди
Детские сердца — как драгоценный клад.
Мимо проходит гордый дурак —
И смеётся; мимо идёт вельможа —
Даже не глянет; а если крестьянин —
То даст воды прохладной напиться,
И путь покажет, и кров даст в ненастье.
А они, держась за руки, тихо
И радостно, без страха и оглядки
Идут навстречу золотому солнцу.