Худшее, что я тогда боялся, — это люди.

Я больше всех тогда боялся люд,
Словно язвы, я их обходил стороною.
Их тусклый взгляд, их бледный, скорбный труд
Мне боль причинял — и взглядом, и душою.

Я знал, в какой беде они живут,
Но чем помочь? Ведь сам я был безсильный.
Я знал: оковы — крепкие, как плут,
И, не разбив их, я увяну мнимый.

О, я боялся их, как укоризны,
Как слёзы той, кого предал без слов,
Как будто был я сам виной их жизни,

И потому я — дикий и отвержен —
Свой малый страх и сором неизбежный
В душе хранил… и убегал в лесок.