У каждого — своё горе,
И у меня — неспокойно;
Хоть и не своё, а заёмное,
А всё же — горе.
Зачем, скажи, вспоминать
То, что давно минуло,
Будить неизвестно что —
Хорошо, что уснуло.
Хоть и тот Яр; уж к нему
И тропки малой
Не осталось; и, кажется,
Ни одна нога
Туда не ступала; но как вспомнишь —
Была ведь дорога
От Мотриного монастыря
К Яру тому страшному.
В том Яру когда-то гайдамаки
Лагерем стояли,
Чинили самопалы,
Копья оттачивали.
В тот Яр сходились тогда,
Как со креста снятые —
Отец с сыном и брат с братом —
Вместе стать
Против лукавого врага,
Против лютого ляха.
Где же ты подевалась, тропа
К глубокому Яру?
Иль сам зарос густым лесом?
Или засадили
Новые каты — чтоб к тебе
Люди не ходили
Совет искать: что им делать
С добрыми панами,
С людоедами злобными,
С новыми ляхами?
Не скроете! Над Яром
Зализняк витает
И на Умань поглядывает,
Гонту поджидает.
Не скрывайте, не топчите
Святого закона,
Не зовите преподобным
Лютого Нерона.
Не славьтесь царёвою
Святой войной.
Ведь вы и сами не знаете,
Что царики творят.
А орёте, что несёте
И душу и шкуру
За отечество!.. Ей-богу —
Овечья натура;
Дурак шею подставляет
И не знает за что!
А ещё и Гонту презирает —
Ленивое ничтожество!
«Гайдамаки — не воины,
А разбойники, воры,
Пятно на нашей истории…»
Лжёшь ты, душегубец!
За святую правду и волю
Разбойником не станешь;
Не снимет оков с народа
Тот, кто сам в цепях ваших
Не заколет коварного сына,
Не разобьёт живое сердце
Во имя своей страны.
Это вы — разбойники алчные,
Голодные вороны!
По какому справедливому,
Святому закону
И землею, Богом данной,
И бедным людом
Торгуете? Берегитесь же —
Будет вам беда,
Горькая беда!.. Обманывайте детей
И слепого брата,
Обманывайте себя, чужих людей —
Но не обманете Бога.
Потому что в день радости над вами
Разразится кара.
И повеет новый огонь
Из Холодного Яра.