Астролог

У него в душе потребность,
желанье — до слёз, до боли:
в линзу поймать небесность —
обломок ночной неволи…
Ведь он на чердаке живёт,
а в подвалах — повыше лёд:
там в сумерках — мерцанье,
там солнце граничит с тенью.
Он смотрит лишь вверх, не иначе,
ресницы щекочут небо,
в полдень, когда из кухни
пахнёт жареным хлебом.
Над городом — птиц разлёт,
а рядом с ними — «ах» и вздох,
как рты на площади бедной
голодный разинет люд.
Земля по кругу странствует,
всё кружит, кружит, не тужит,
а кто-то себе на осень
плащи заказал и ужин…
А он на чердаке живёт
(там зябко, там ветер поёт),
зато с высоты, с чердака —
небесная чаша близка.
Имений у него нету —
он сверху глядит на лето,
а в городе вечность идёт
не так, как он бы хотел…

(Балконное кружево ажурно,
в нём танго — и грусть, и нежность.
Засел там барочный ангел —
толстун беспечный, воздушный).
И голову в руки сжав,
он крикнет в тоске и страхе:
«Зачем я теряю года?!
Возьму-ка я Юзьку под руку,
в пивнушку пойду на Руську,
и прочь — все святые муки!
И прочь — все святые муки…»